Каждая книга — кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Тело в молодости — наряд, в старости — гроб, из которого рвешься!
Крылья — свобода, только когда раскрыты в полете, за спиной они — тяжесть.
Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит — удивляюсь, не любит — тоже удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.
Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
"Познай самого себя!" Познала. И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением.
Слово и звук в поэзии – не рабы смысла, а равноправные граждане. Беда, если одно господствует над другим. Самодержавие "идеи" приводит к плохим стихам. Взбунтовавшиеся звуки, изгоняя смысл, производят анархию, хаос - глупость.
Новейшие течения в русской поэзии имеют свои хорошие и дурные стороны. Футуристы, заумники и т. д. в значительной мере правы, когда провозглашают самодовлеющую ценность словесного и звукового материала. Не правы они только в своем грубом экстремизме, заставляющем их, ради освобождения звука из смыслового плена, жертвовать смыслом вовсе. Некоторая "заумность" лежит в природе поэзии.
Мир очень велик, жизнь безумно коротка, зачем приучаться к чуждому, к чему попытки полюбить его?
О, я знаю, что никогда не научусь любить что бы то ни было, просто, потому что слишком многое люблю непосредственно!
О, я знаю, что никогда не научусь любить что бы то ни было, просто, потому что слишком многое люблю непосредственно!
Тело другого человека - стена, она мешает видеть его душу.